Память у меня исключительно замечательная: частенько напрочь забываю даже то, что когда-то послужило причиной нешуточных переживаний.Но вот уже лет десять прошло с описываемых ниже событий, а я все помню и помню. Не в деталях, конечно, но все-таки... И эта статья будет полезна тем, кто хочет знать все про рак.

  

Работу на участке я много лет совмещала с работой в терапевтическом отделении. Пациентов в одной, самой большой палате мы делили с другим, более опытным врачом. Когда я приходила на обход в эту палату, то всякий раз невольно обращала внимание на одну из "чужих" пациенток: молодая, миловидная, тихая, как мышка, худенькая женщина, с выпирающим из-под халатика большим, как у беременной, животом. Звали ее Вероника и было ей 38 лет.

  

Веронику каждый день навещал мальчик лет девяти, приходивший всегда в одно и то же околообеденное время. Ходить женщине было тяжело, поэтому ребенка всегда беспрепятственно пускали в палату. Там он торопливо съедал оставленный для него обед, приговаривая с виноватым видом: "Мама, ты тоже кушай, кушай!" Женщина послушно брала ложку и делала вид, что ест. Потом они долго разговаривали. Мать внимательно слушала мальчика, постепенно оживляясь, иногда даже тихо смеялась. Очень радовалась хорошим оценкам сына и никогда не ругала за плохие, которые серьезно преобладали. Никто, кроме ребенка, женщину не навещал.

  

Наша буфетчица, которая, по своему обыкновению, все и про всех знала, на мой вопрос об этой дружной парочке рассказала следующее. Родная мать мальчика умерла, а отец вскоре женился повторно, на Веронике. Осиротевший, одинокий ребенок всем сердцем привязался к доброй, тихой, заботливой мачехе. А его отец продолжал жить, как привык: сына вниманием не баловал, часто пил, но на работе удерживался, кое-как обеспечивая семью. Вскоре "новая" жена заболела и вот уже пол-года "не вылазит" из больницы.

  

Лечащий врач Вероники поделилась, что пациентка "вдоль и поперек" обследована, в онкодиспансере даже выполнена КТ брюшной полости (что в те времена было "дефицитным" методом исследования), консультирована гастроэнтерологом, гинекологом, онкологом и лечится теперь по поводу алкогольного цирроза печени с асцитом. В отделение поступила повторно для лапароцентеза.

  

В истории болезни в графе "вредные привычки" было указано - "факт периодического употребления алкоголя не отрицает". Но на злоупотребляющую алкоголем женщина категорически не походила. В б/х ан-зах крови "печеночные пробы" всегда были в норме. ПоУЗИ - ни печень, ни селезенка не увеличены, зато имелись кисты в обоих яичниках. Не было и расширенных вен передней брюшной стенки.

  

Вскоре женщину выписали и я забыла и о ней, и о своих сомнениях по диагнозу. Через 2-3 месяца пациентка вновь поступила в тяжелом состоянии в наше отделение, теперь уже в мою палату. Было понятно, что дни ее сочтены. Я, вновь усомнившись в правильности диагноза цирроз печени, обратилась к главному врачу с просьбой организовать консультацию онколога и районного гинеколога. Специалисты были категоричны в своих выводах: "Это не наше. Лечите цирроз."

  

Пациентка моя умирала. Она постоянно лежала на правом боку лицом к стене, жаловалась мало и неохотно, ничего не просила, только иногда чуть слышно стонала. Каждый день к ней, как и раньше, приходил мальчишка. Он подолгу, ссутулившись и опустив голову, сидел возле матери, похожий на нахохлившегося воробьишку, потом тихо уходил. На шестые сутки женщина умерла, а я села писать направление на патологоанатомическое вскрытие. 

  

Категоричность консультантов, результаты многочисленных обследований против моих невнятных сомнений... Как быть? Впрочем, что мешает мне высказать свое мнение? Робость? Неуверенность? Боязнь "сесть в галошу"?Поступила так: первым диагнозом поставила цирроз печени, а вторым, под знаком вопроса - рак яичника. Попросила главного врача отпустить меня на вскрытие. Анатолий Викторович не только отпустил, но дал машину и договорился с патологоанатомом об удобном для меня времени исследования. Я опоздала к назначенному времени (машина долго простояла в "пробке"). 

  

Наш замечательный патологоанатом Валерий Алексеевич был очень раздосадован опозданием, но, все-таки, дождался меня и немедленно начал вскрытие. Работал он, как всегда, быстро, четко, профессионально, а мне все казалось, что очень, очень медленно. Волнение мое все возрастало. Сердце бешено колотилось не только там, где ему и положено это делать, но и в голове, и в животе, да так, что меня потряхивало. Но это все внутри, незаметно, как мне казалось... Валерию Алексеевичу я спокойным голосом рассказала про пациентку, про свои сомнения по диагнозу.

  

И вот звучит вердикт: "Рак яичников! "Все во мне возликовало, запрыгало от радости и, не скрою, даже гордости за себя. Но и эти чувства я сумела удержать внутри, потому что ни на минуту не забывала, где нахожусь. Да и, вообще, не солидно это - радоваться по пустякам. Подумаешь, диагноз...угадала! Много лет прошло с тех пор. И много уже всякого - и хорошего, и плохого - было. А на сердце все еще ворочается камушек, когда я вспоминаю дважды осиротевшего мальчишку и погибшую женщину, которая, хоть ненадолго, но смогла согреть своим теплом чужого ребенка и стать ему матерью, а не мачехой, и свою неуместную радость у прозекторского стола. Прости меня, Вероника...

  
P.S. Патологоанатомическое заключение. Основной диагноз: Двусторонний рак яичников. Множественные метастазы в л/узлы грудной, брюшной полости, печень, легкие, диафрагму. Опухолевый тромбоз верхней полой вены. Осложнения: Асцит, двусторонний гидроторакс. Коллапс правого легкого. Отек левого легкого. Отек, набухание ткани мозга. Кахексия. Тяжелая миокардиодистрофия, дистрофия печени и почек. Сопутствующие заболевания: Эндометриоз матки, эндоцервикоз шейки матки.

=