ХИРУРГИЯ

ХИРУРГИЯ (от греч. cheir—рука и ergon— действие). Первоначальное значение слова X., «рукодействие», указывало на то, что под X. понималась чисто практическая, отрасль врачевания, лечебные методы к-рой производились руками или инструментами. От этого первоначального содержания X., восходящего к временам древности, современная X. ушла далеко вперед и развилась в самостоятельную ведущую мед. дисциплину. От хирурга в наст. время требуются глубокие знания биол. дисциплин, на к-рых построена вся современная медицина. Т. о. хирургия является одновременно и наукой и искусством. Поскольку она зиждется в своих изысканиях и практической деятельности гл. обр. на биологии, биохимии, физиологии, анатомии нормальной и патоло-I гической, постольку она является наукой. По- скольку для своей основной цели—помощи больному—X. требует умения владеть техническими приемами, независимо от того, будет ли это кровавое или бескровное вмешательство, она является искусством. Но, преследуя преимущественно практические цели, X. не может их осуществлять без теоретических обоснований, разработка к-рых должна стоять на первом плане. Взгляд на X. как на чисто практическую дисциплину глубоко ошибочен и ведет к тем временам, когда она стояла вне системы мед. знаний, занимая место прикладного ремесла в деле врачевания. В современном понимании хирургии наиболее плодотворно осуществляется принцип синтеза теории и практики. Пользуясь в своей повседневной работе идеями теоретических дисциплин, X. в свою очередь обогащает последние своими наблюдениями и фактами, добытыми во время операций, к-рые являются своего рода экспериментом на живом человеке. Мало этого, хир. наблюдения очень часто выдвигают перед теоретическими науками новые проблемы, к-рые могут получить то иди другое разрешение в эксперименте на животных. Это взаимодействие между клиникой и экспериментом ни в одной мед. дисциплине не выявляется с такой очевидностью, как в X. Можно было бы привести много примеров, подтверждающих это положение, но достаточно ограничиться нек-рыми. Работы школы академика И. П. Павлова по физиологии органов пищеварительного тракта дали ряд идей, ценных для хир. клиники (реакция желез желудка на пищу у оперированных с желудочцой фистулой, влияние блуждающего нерва и его перерезки на отделение желудочного сока, изменения костной системы при долго существовавшем свище желчного пузыря и др.). Достаточно далее указать напр. на заболевания такого органа, как щитовидная железа, хир. лечение к-рой поставило на очередь вопрос о функции этой железы. Это в свою очередь вызвало к жизни целый ряд экспериментальных, биохим., морфол. и других работ. В этой же области эндемических эндокринопатий (эндемический зоб, б-нь Кашин-Бека) борьба с ними идет рука об руку с изучением бытовых, социальных, санитарно-эпидемических, гиг. факторов. Если т. о. связь X. с теоретическими дисциплинами медицины и биологии не может быть подвергнута никакому сомнению, то це менее очевидны тесные отношения ее к практической медицине. В сущности нет такой клин, дисциплины, в к-рой влияние X. не чувствовалось бы в той или иной степени. Здесь мы не имеем в виду внутреннюю медицину, от к-рой целые отделы отошли в область ведения X. (многие заболевания органов жел.-киш. тракта, грудной полости, сосудистой системы и др.). Достаточно вспомнить об офтальмологии, гинекологии, ото-рино-лярингологии, ортопедии, урологии, к-рые, отделившись от X., развились в самостоятельные клин, дисциплины. Выработав свои принципы диагностики, они сохранили связь с X. тем, что пользуются ее методами практического воздействия, т. е. оперативной техники. И образованным ортопедом, урологом или другим специалистом может быть только тот, кто в той или иной мере прошел хир. школу. На наших глазах происходит отделение от X. нейрохирургии и травматологии. Первая из них, составляя одновременно и часть невропатологии, пользуется ее методами диаг- ностики, к-рые естественно требуют специальных познаний. Поэтому удачнее всего нейро-хргрургия осуществляется в тесном контакте хирурга с невропатологом. Травматология как учение составляет неотъемлемую часть X., и там, где она ставится в самостоятельное положение, это вызывается мотивами не принципиального, а организационного характера. Один из основных методов травматологии— первичная обработка ран—зиждется на прочных началах хир. патологии. Мы видим, что X. составляет одно из основных звеньев мед, знаний. И хотя исторически она складывалась в значительной степени независимо от внутренней медицины, в наст, время, в свете синтетического понимания медицины, X. не может стоять изолированно от остальных дисциплин. Естественно поэтому, что знакомство с основами X. необходимо для всякого врача, даже не посвятившего себя этой специальности. Историях, восходит к отдаленным временам жизни человечества. В сущности X. так же стара, как и само человечество, т.к. потребность остановить кровотечение, избавиться от боли, удалить инородное тело из тканей заставляла первобытного человека во всех тяжелых случаях, сопутствовавших ему в его жестокой борьбе за существование, прибегать к простым и вместе с тем верным средствам помощи друг другу или самопощи: так возникли примитивные приемы перевязки ран листьями, извлечения инородных тел (осколки камня, дерева и пр.), позже—фиксации сломанных костей. Находки в пещерах разных материков черепов с трепанационными отверстиями, относимых к позднейшему периоду каменного века, со следами заживших дефектов указывают на то, что эта операция предпринималась уже и в то время, гд. обр. по поводу повреждений. В исторические времена мы находим многочисленные следы, свидетельствующие о том, что многие оперативные приемы были тогда уже в ходу. Эти источники относятся как к предметам материальной культуры, так и к литературным и художественным памятникам. Хир. инструменты, находимые при раскопках, изображения на барельефах, дошедшие до нас сочинения не оставляют никакого сомнения в том, что задолго до нашей эры хир. искусство было уже известно. В кодексе царя Хаммураби (2000 л. до н. э.) среди других пунктов содержатся положения, касающиеся ответственности врача в случае неудачного исхода произведенной им операции. Строгие наказания и риск, к-рым подвергался врач в этих случаях, едва ли могли способствовать развитию хир. знаний. В Египте приблизительно в это же время медицина, в том числе и X., находилась почти исключительно в руках жрецов. В папирусе Смити мы находим описание повреждений различных областей тела и оперативных вмешательств при них. В гробницах сохранились разнообразные хир. инструменты, в том числе каменные ножи, служившие между прочим и для операции обрезания, к-рая, как установлено, практиковалась в Египте за 5000 л. до н. э. Зажившие переломы костей на скелетах, имеющих приблизительно такую же давность, с наложенными шинами указывают на высокую технику лечения переломов, к-рой владели египтяне этого периода. Позже медицина в Египте, как и вся его культура, застыла. У индусов в книге, написанной Сусрута, как предполагают теперь, в первые века н. э., содержится все ценное, чем владела их медицина, в том числе и X.; к этому времени хир. диагностика и техника стояли уже довольно высоко. Раны зашивались, материалом для швов служили льняные нитки, волосы. Для закрытия ран кишок прикладывались красные муравьи, к-рые своими клешнями захватывали прилаженные друг к другу края раны, после чего туловище насекомого отрезалось. Бужирование мочеиспускательного канала при сужениях его уже применялось. Особенно подробно описаны у Сусруты многочисленные хир. инструменты, к-рые делались из хорошей стали. Одной из самых старых операций индусской X. является ринопластика, лоскут для к-рой брался со щеки, позже со лба. При существовавшем у них обычае отрезать в виде наказания нос, ухо, верхнюю губу недостатка в оперативном материале не было. В древнегреческом эпосе—«Илиаде» и «Одиссее» Гомера—имеется много указаний на то, что во времена Троянской войны в греческом войске раненым подавалась хир. помощь частью сражавшимися героями, частью профессиональными врачами. Последователи полулегендарного Асклепия (Эскулапа), т. н. асклепиады, составлявшие замкнутое товарищество врачей, вступая в союз, давали клятву, в к-рой содержится указание на камнесечение мочевого пузыря—операцию, к-рую они обязывались не делать, а предоставлять производство ее особым специалистам. Особенный интерес из сочинений Гиппократа для хирургов представляют трактаты о ранах, переломах костей, повреждениях черепа, о вывихах. Чистоту при лечении ран он возводит в правило: от врача требуется тщательное мытье рук, забота о ногтях, чистая одежда. Ранам, насколько возможно, необходимо предоставлять покой; на свежую рану накладывается сухая чистая повязка. При кровотечениях применяется высокое положение кровоточащего органа, холод, давящая повязка, а также каленое железо. Раны могут заживать первичным натяжением и через грануляции, после предварительного нагноения. В учении Гиппократа о переломах и вывихах видна тонкая наблюдательность, соединенная с громадным опытом. Своевременная репозиция отломков костей, фиксация их помощью повязок и шин разработаны им очень тщательно, а шапка Гиппократа—повязка для головы— осталась в употреблении до наст, времени. Инструменты, к-рыми он пользуется для хир. целей, отличаются простотой, сделаны из железа и бронзы; многие из них найдены на острове Кос, родине Гиппократа.—Со времен Александрии стала применяться перевязка сосудов при кровотечениях, что явилось большим завоеванием для X.: известно, что во времена Гиппократа ампутация производилась на границе или даже в пределах пораженных тканей, т. к. врачи не владели способом остановки кровотечения. Не менее важным приобретением является применение наркотизирующих жидкостей, содержавших экстракты мандрагоры, к-рые давались внутрь для усыпления при операции. Действие мандрагоры вероятно стало известно александрийским врачам через Египет, где это средство для той же цели применялось значительно раньше. Многие выдающиеся хирурги Александрийской академии продолжали разрабатывать хир. операции. Один из них, Аммоний, при лечении каменной б-ни первый начал производить дробление больших камней в мочевом пузыре, за что получил прозвище литотомиста. Учение о вывихах, оставленное Гиппократом, было значительно расширено в Александрии. Культ тела в древней Греции вызвал к жизни особых специалистов — учителей спорта и гимнастики, к-рые проводили свои занятия и вместе с тем практиковали массаж в гимназиях и общественных банях. Имея возможность повседневного наблюдения человеческого тела, они приобретали нек-рые познания в анатомии и физиологии и нередко оказывали первую помощь при тех или других повреждениях. Так, постепенно наряду с образованными врачами формировалось сословие ремесленников, претендо-вакших также на право врачебной практики; полем их деятельности была гл. обр. X. костей и суставов. Позже они проникли в древний Рим как греческие рабы и под именем «рабы медики» (servi medici) были первыми римскими врачами. Цельс в своей энциклопедии, из к-рой почти половина посвящена X., дает исчерпывающий обзор состояния всех отраслей мед. знаний того времени. Все отделы X., какие были тогда известны, нашли место в его книгах. В одной из них он высказывает свое суждение, какими физ. и нравственными качествами должен обладать хирург. В этом отразилось стремление, которое повторялось потом не один раз и даже в наше время, найти известную формулу, определяющую качества хирурга и требования, предъявляемые к самой X. Так, среди других качеств Цельс требует, чтобы хирург был молод или в возрасте, близком к молодому, обладал твердой, надежной рукой, одинаково быстрой как правой, так нулевой, с острым ясным взглядом, бесстрашный, безжалостный (последнее в виду того, что операции делались без наркоза). Нек-рые методы или операции, известные и раньше, впервые описаны Цель-сом. Так напр. описание лигатуры сосудов, введенной в употребление александрийскими врачами, в первый раз дается Цельсом. Она с того времени применялась таким образом, что концы ниток оставались в ране и свисали из нее до тех пор, пока сами не отделялись. Этот способ держался в X. столетиями, пока асептика не положила ему конец: стерилизованные нити стали безнаказанно оставлять в зашитой ране. Также в первый раз мы имеем точное описание операции камнесечения, бывшей в ходу с древних времен (нужно заметить, что тогда и долгие годы спустя, вплоть до нового времени, речь шла исключительно о про-межностном камнесечении). Много внимания уделил Цельс главе о военной X. и учению о пластических операциях. Хир. инструменты, бывшие в ходу при нем и найденные впоследствии при раскопках Помпеи, свидетельствуют о высокой степени совершенства ц целесообразности их. Многие из современных инструментов по идее и конструкции мало чем от них отличаются. В позднейшую римскую эпоху X. также обогатилась нек-рыми завоеваниями, имевшими немаловажное значение. Среди врачей этого времени следует назвать Антиллуса (в первой половине 2 в.), к-рому X. обязана не только известной операцией при аневризмах, но и работами в области лечения свищей, кровопускания, камнесечения. Аневризмы тогда встречались нередко и возникали в результате излюбленной операции кровопускания в локтевом сгцбе, при которой ранились сосуды. Гален гораздо меньше проявил себя в области X., чем во внутренней медицине. Во всяком случае Гален стоял не только на высоте тогдашних хир. знаний, но и сам был не чужд занятиям X. Ко времени Галена начинает уже намечаться расслоение медицины на внутреннюю и X., и философски образованные врачи все больше и больше отдают свое внимание и время внутренней медицине, мало занимаясь хир. практикой. Последняя сосредоточивается в руках специалистов хирургов, отчасти она входит в круг обязанностей военных и морских врачей. Частые войны, к-рые тогда вел Рим, уже имевший свое постоянное войско с военно-мед. организацией, не могли не отразиться на разработке военной X.: основы ее были заложены еще во времена Цельса. X. дробится на ряд специальностей. Врачи, обслуживающие такие места, как цирки, школы гимнастов, гладиаторов, совершенствуются гл. обр. в лечении ран. Появляются специалисты—грыжесе-ки, по камнесечению, оперативному лечению катаракт и т. д. Наконец этим делом занимается огромная армия ремесленников-цы-рульников, банщиков, гимнастов, массажистов; их деятельность можно проследить вплоть до нового времени. В дальнейшем в течение нескольких веков мы видим полный застой в медицине, в том числе и в X. Арабы, которые в начале средних веков явились хранителями и проводниками греческой и римской мудрости, внесли мало нового в X., но зато, тщательно и любовно сохранив все то, что осталось со времен античных, сумели передать это через Испанию в Европу. Если вспомнить, что вскрытия и занятия на трупах запрещались магометанской религией, то станет понятным, что знания по анатомии у арабов не могли стоять на большой высоте. Точно так же и развитию X. вследствие отвращения их к крови был положен известный предел. Всякому кровавому вмешательству предпочиталось некровавое в виде каленого железа. Так напр. лечение грыжи заключалось в том, что после вправления ее содержимого все ткани прижигались вплоть до кости, и в дальнейшем при продолжительном покойном положении б-ного шел процесс рубцевания. Если арабы, посвятившие себя гл. обр. изучению прежних классиков и работам над переводами их, и не проявили особого творчества, то все же обширный опыт у постели б-ного дал им много материала для выработки клин, мышления. Симптоматология и хир. диагностика в их сочинениях разработаны довольно тщательно. Из арабских врачей, чьи имена сохранились в истории медицины, оставили след в хирургии Разес (850—923), Абул-Казим (10 в. — начало 11 в.), Авен-зоар (1113—1162). У Абул-Казима имеется кое-что оригинальное в технике нек-рых операций, им описаны новые виды шва, при осложненных переломах предложена окончатая фиксирующая повязка. В Италии хирургия нашла в знаменитой мед. школе в Салерно, возникшей в 9 в., благоприятные условия для развития. Памятником этой эпохи остался труд по X., составленный по лекциям известного салернского врача Roger'a в середине 12 в. Книга эта в дальнейшем много раз дополнялась и служила руководством для врачей в течение многих лет. Другая известная мед. школа была в Болонье, в Северной Италии, в 13 в. К этому времени (12—13 вв.) относятся и первые законодательные акты в не- которых юж. странах относительно права врачебной практики. Так, согласно закону, изданному в 1224 г. императором Фридрихом II, для получения права практики врачи должны были 3 года изучать логику, 5 лет медицину и X., 1 г. практиковать под наблюдением опытного врача. Для посвящающих себя исключительно X. требования были не столь строгие. В течение нескольких веков X. в Италии стояла выше, чем в других странах, затем в 14 в. пальма первенства постепенно переходит к французам, хотя последние нередко еще продолжали получать свое образование в итальянских ун-тах и мед. школах. К числу врачей конца средних веков, к-рым X. обязана своими успехами, относятся Гуго де Лукка (Hug:> de Lucca, 13 в.), Бруно де Лонгобурго (Bruno de Longoburgo), Ланфранко (Lanfranco), Генри де Мондевиль (Henri de Mondeville), Гюи де Шолиак (Guy de Chauliac). Лукка был гл. обр. специалистом по лечению ран. Он участвовал в крестовом походе, сделал много наблюдений и на основании их восстал против учения, что раны могут заживать только путем нагноения. Помощью алкоголя он добивался первичного натяжения раны. При пользовании раненых он требовал чистоты, советовал избегать поли-прагмазии, в особенности зондирования. Он же вновь предложил в 1200 году пользоваться наркозными губками, пропитанными смесью усыпляющих веществ, известными еще со времен Александрии. У Бруно де Лонгобурго, выпустившего труд по X. в 1252 г., несмотря на схоластическое направление его, встречается и нечто ценное. Он в первый раз употребляет термин prima et secunda intentio, рекомендует сухую перевязку ран. Ланфранко, итальянец по происхождению, работал в Париже, где в 1296 г. он издал свою «Chirurgia magna»; книга эта была переведена и на другие языки и долгое время служила руководством. Он стремился подвести под X. вместо эмпирики научный фундамент и связать ее с другими отраслями медицины. Как тонкий наблюдатель он дает много рациональных советов, касающихся лечения ран и других повреждений. Генри Мондевиль, ученик Болонской школы, перенес многое из итальянской X. на свою родину, во Францию. Как хороший практик, прекрасно знакомый и с военной X., он заявил себя исключительным сторонником безгнилостного лечения ран, для которых применял с большим успехом крепкое вино. На исходе средних веков стоит франц. хирург Гюи де Шолиак (1300—1368), ученик школы в Монпелье. Его сочинение по X., все пропитанное здоровой критикой того, что было до него, служило руководством для врачей до конца 16 века. Им впервые предложено для лечения переломов постоянное вытяжение в разогнутом положении конечности. Несмотря на реакцию и застой мысли, какие царили в средние века, X. все же обогатилась нек-рыми завоеваниями. К числу их нужно отнести ясность, к-рая стала намечаться в вопросе лечения ран. Частые войны, крестовые походы не могли не обогатить врачей, принимавших в них участие, известным, хотя и довольно скромным, опытом: окончатые повязки при открытых переломах, постоянное вытяжение, алкоголь при лечении ран, шов нерва стали применяться в это время. Вновь возродилась старая операция, известная еще индусам,—ринопластика, обязанная тому, что опять было введено в жизнь отрезывание носа в виде наказания. На исходе средних веков, в эпоху возрождения наук и искусств, изобретение книгопечатания сыграло огромную роль и в прогрессе медицины. 16 в. прошел для X., как и для всей медицины, под знаком больших анат. открытий Везалия (Vesalius, 1514—1564), Фал-лопия (Fallopius) и Евстахия (Eustachius, родился в начале 16 в., ум. в 1574), подготовленных отчасти и предшественниками. В числе последних значится и Леонардо да Винчи (1452—1519). Особенностью этих анат. изысканий было то, что они не остались в стороне от потребностей лечебной медицины, как это было раньше. Создалось новое направление в медицине и в X.—анатомическое. Этому в значительной степени способствовало то обстоятельство, что многие анатомы, как напр. Везалий, Фабриций из Аквапенденте (Fabricius ab Aqua-pendente, 1537—1619), были вместе с тем и хирургами. Один из знаменитейших врачей всех времен, Парацельс(Paracelsus, 1493—1541), живший в Швейцарии, не будучи сам практическим хирургом, высказывает в своем сочинении удивительно правильные для того времени суждения о болезнях ран, к-рые приближают нас к понятию о раневой инфекции; источник вредного начала для ран он видел в воздухе. Итальянская X. и позже продолжала еще занимать видное место в Европе, гл. обр. благодаря тому, что X. не была отделена от остальной медицины. Особенно процветали в Италии операции камнесечения и ринопластики. Приблизительно с 16 в. ведущая роль в X. переходит к Франции. Этому в значительной степени содействовал цеховой строй французской X., свободной от схоластического ига и путаных философских систем ученых врачей. Пьер Франко (Pierre Franco; род. в начале 16 в., умер в 70-х годах того же века) и Амбруаз Паре (Ambroise Pare, 1510—1590), оставившие большой след в истории X., вышли из среды цы-рульников. Франко много сделал для дальнейшего усовершенствования операций грыже- и камнесечения; он первый предложил в 1560 г. высокое сечение пузыря. А. Паре, «отец современной X.», внес очень важное изменение в лечение ран, а именно вывел из употребления метод выжигания их кипящим маслом. Перевязка сосудов при ампутациях была известна и раньше, но Паре первый стал настойчиво проводить этот метод в жизнь вместо применявшегося прижигания и сдавливания сосудов. Немецкая Х^ 16 в. значительно отставала от того уровня, на к-ром стояла наука во Франции и Италии, и носила больше подражательный характер. 17 в. не ознаменовался для X. большими достижениями. Несмотря на открытие Гарвеем кровообращения (1628),Мальпигием капиляров и форменных элементов крови, несмотря на другие открытия в анатомии лимф, системы X. с ее чисто практическим направлением, основанным на голой эмпирии, оказалась неподготовленной к научным завоеваниям, выпавшим на долю века. В Европе еще сохраняется институт фамильных секретов и талантов, по к-рому известная операция, чаще всего камнесечение, грыжесечение, ринопластика, практикуется представителями одной семьи из поколения в поколение. Франц. хирурги продолжали занимать первенствующее положение. Тогда же была сделана попытка переливания крови животного челсвеку, окончившаяся печально. Рознь между медициной и X. оставалась, и вместе с ней сохранилось и деление врачей на две категории, резко различавшиеся по своему социальному положению. Цеховые цы-рульники и бродячие специалисты попрежнему являлись главными деятелями X.—Перелом начинает намечаться в первой половине 18 в. во Франции, стране, в которой в последние два века X. стояла выше, чем где бы то ни было. Несмотря на противодействие, к-рое продолжал оказывать Парижский мед. факультет членам College de St. Come, многие из среды последних сумели выделиться как очень дельные специалисты, к-рые приносили гораздо больше пользы, чем факультетские профессора X. В свое время (1554) члены братства св. Косьмы были настолько дальновидны, что приняли в свою коллегию цырульника Амбруаза Паре, присудив ему звание maitre chirurgien du college St. C6me (мастер-хирург коллегии св. Косьмы). Заслуги коллегии были наконец признаны, и в 1731 г. она была преобразована в Academie royale de chirurgie, к-рая сначала называлась Societe academique des chirurgi-ens de Paris (Академическое общество хирургов Парижа). Основателями хир. академии, к-рая в 1743 г. была во всех отношениях уравнена с факультетом, явились известный французский хирург Пейрони (La Peyronie, 1678— 1747) и его учитель, первый хирург короля, Марешаль (Mareschal), а первым директором— один из величайших авторитетов X. в 18 в. Жан Луи Пти (Jean Louis Petit, 1674—1750), такой же прекрасный анатом, как и смелый хирург.Еще раньше, в 1725 г., хирурги братства св. Косьмы порвали связь с цырульниками вопреки протесту факультета. В 1738 г. была основана Ecole pratique de chirurgie, первыми преподавателями к-рой были Шопар (Chopart, 1743—-1795) и Дезо (Desault, 1744—1795). Основание хир. академии является началом новой эры франц. X. До конца своего существования (в 1793 г. академия распоряжением Конвента была закрыта) она бьша высшим научным центром для хирургов всех стран. В Англии в эту эпоху хирурги занимали такое же положение, как и остальные врачи, и X. достигла там значительных успехов. Среди английских хирургов наибольшие заслуги принадлежат Потту (Pott) и в особенности Джону Гентеру (John Hunter, 1729—1793); сочинение последнего о воспалении и лечении ран пользовалось очень долго всеобщим признанием; его влиянию английская X. обязана своим развитием, и в первой половине 19 в. резекция костей и суставов была введена в практику гл. обр. английскими хирургами.—Итальянскую X. возглавлял Скарпа (Scarpa, 1752— 1832), разносторонняя деятельность к-рого как анатома и хирурга продолжалась и в первой половине 18 в.—В Германии X. в 18 в. и теоретически и практически еще оставалась позади, но одно достижение можно уже отметить—это заботу о подготовке для армии образованных врачей, искусных гл. обр. в лечении ран. X. преподавали и в ун-тах, но большей частью только теоретически, профессора практической деятельностью не занимались.—Несмотря на то, что и в 18 в. X. еще продолжала занимать обособленное положение, удельный вес ее все же поднялся, гл. обр. благодаря тому, что стали преподавать этот предмет в ун-тах и хир. 4s школах, открытых со специальной целью— дать образование полевым хирургам. Вместе с этим странствующие операторы и цыруль-ники вынуждены были постепенно покинуть поле деятельности. Впрочем в прусской армии военные врачи, называвшиеся фельдшерами (от нем. Feldscher—полевой цырульник), должны были нести и функции цырульника, т. к. в круг их обязанностей входило бритье офицеров и солдат. 19 век принес с собой блестящее развитие X. Этому способствовали два обстоятельства: введение в практику операций обезболивания и асептика. Огромный сдвиг, происшедший в естествознании в 19 в., должен был отразиться и на медицине. Успехи анатомии, физиологии, вновь созданная пат. анатомия, бактериология, учение об иммунитете заставили X. перестроиться на совершенно новых рациональных началах. И с этой точки зрения исторический ход развития X. 19 в. можно разделить на два периода, грань между к-рыми проходит приблизительно на середине века. В течение двух десятилетий X. обогатилась двумя завоеваниями, которые создали ей современный характер: в 1846 г. стал известен ингаляционный наркоз, в 1865 г. Листер опубликовал свою первую работу о новом способе лечения при осложненных переломах, абсцесах и т. д., а в 1867 г. выступил на съезде британских врачей в Дублине с докладом об антисептическом принципе в хир. практике. В первую половину века X. совершала свое поступательное движение, совершенствуя технику и диагностику. Франц. хирурги продолжали главенствовать в Европе. Среди них выделяются талантливый военный хирург, спутник Наполеона I в его войнах, Ларрей (Jean Dominique Larrey, 1766—1842) и лучший клин, хирург своего времени Дюпюитрен (Dupuytren, 1778— 1835). К этой же эпохе относятся Лисфранк (Lisfranc), Дельпеш (Delpech, 1777—1832), Вельпо (Velpeau, 1795—1867), Нелатон (Nela-ton, 1807—1873), Ламбер (Lambert). Серо-серозный шов, введенный Ламбером в 1826 г., до наст, времени служит основой X. жел.-киш. тракта. Из английских хирургов, оставивших значительный след, нужно назвать братьев Белл (Bell), Астлей Купера (Astley Cooper, 1768— 1841), Листона (Liston, 1794—1847), Сайма (Syme), Фергюссона (Fergusson, 1808—1877), Броди (Brodie). Английские хирурги разрабатывали гл. обр. технику перевязки крупных артериальных стволов, операций на костях и суставах; в них они достигли совершенства. Самый значительный хирург среди них, пользовавшийся необычайным авторитетом, был Астлей Купер. В начале 19 в. мы уже встречаем деятельных хирургов в Сев. Америке, к-рые являются учениками и последователями английской школы. Родоначальник американской хирургии Филипп Физик (Phi-lipp Syng Physik, 1786—1837) был учеником Гентера. Как и их учителя, американцы много сделали в области сосудистой и костной системы, первые развили полостную X. в гинекологии. Незабываемой заслугой их остается ингаляционный наркоз, впервые предложенный и примененный в их стране. Германская X. в первой половине века как бы накапливает силы; еще преобладают переводы сочинений французских и английских авторов. Наука стояла не очень высоко. Но вместе с этим среди германских хирургов уже появляются деятели, к-рые подготовили блестящий расцвет германской X. во второй половине века. Из числа их особенно, выделяются Винченц Керн в Вене (Wincenz v. Kern, 1760—1829), Конрад Лан-генбек (старший) в Геттингене (Conrad Lan-genbeck, 1766—1851), Карл Грефе (Karl v. Graefe, 1787—1840), Диффенбах (Dieffenbach. 1792—1847), Бернгард Гейне (Bernhard Heine, 1800—1846), Штромейер (Stromeyer, 1804— 1876), Густав Симон (Gustav Simon, 1824— 1876), Бернгард. Лангенбек (Bernhard Langen-beck, 1810—1887). Диффенбах прославился как мастер пластической хирургии, Б. Гейне разработал вопросы регенерации кости, Штромейер заложил основы военной X. в Германии. Б. Лангенбек был необыкновенно разносторонним хирургом, одним из вождей германской X.; его имя носят многие операции. В 1861 г. он основал Archiv fur klinische Chirurgie, Существующий до сих пор. В конце того же 1847 г., когда в Европе стал известен эфирный наркоз, Джемс Юнг Симпсон (James Young Simpson), англ. хирург и акушер в Эдинбурге, предложил и стал применять для усыпления хлороформ, к-рый занял в X. место наряду с эфиром. Было преодолено одно из величайших препятствий, стоявших на пути дальнейшего развития X. Как и всякое открытие, ингаляционный наркоз был подготовлен более ранними исследованиями, благодаря к-рым и стали известны такие наркотизирующие вещества, как веселящий газ, хлор-этил. В 1884 г. венский врач Коллер (Koller) ввел для местного обезболивания кокаин, в начале нынешнего века замененный менее ядовитым новокаином. Начинается новая полоса разработки местной анестезии, область к-рой с каждым годом все больше и больше расширяется. Предложенная в 1899 г. Биром спинномозговая анестезия нашла отклик в большинстве стран, и разработка этого метода, равно как и других способов местной анестезии (проводниковой, сакральной, паравертебральной, па-расакральной, splanehnicus-анестезии, тугой инфильтрационной анестезии по Вишневскому), продолжается до наст, времени.—Идеи Листера, создавшие новую эру в X., послужившие фундаментом к ее дальнейшему развитию, также были подготовлены работами его предшественников, прежде всего Земмельвейса (1847). Позже, в конце 50-х и начале 60-х годов, появились сообщения Пастера, доказавшего, что брожение и гниение вызываются жизнедеятельностью микроорганизмов, к-рые переносятся с пылью по воздуху. Исходя из этой идеи, Листер пришел к заключению, что причиной нагноения раны является своего рода гниение, в основе к-рого лежит заражение раны микроорганизмами. Отсюда вытекало и первое предложение Листера—для предохранения раны от микробов распылять в воздухе карболовую к-ту как противогнилостное средство. Еще до этого, в 1860 г., парижский аптекарь Лемер (Lemaire) доказал, что карболовая к-та убивает микроорганизмы и что в ее присутствии они не развиваются. Листер не был знаком ни с учением Земмельвейса ни с изысканиями Лемера. Развивая свои взгляды, Листер в 1867 г. предложил свою известную антисептическую повязку, к-рая потом видоизменялась. Принцип антисептического лечения ран постепенно получил всеобщее признание, в одних местах раньше, в других позже (см. Антисептика и асептика). Наконец как естественное завершение этой стройной системы появляется асептика, т. е. хим. антисептика заменяется физической (стерилизация высокой t° при высоком давлении). В своей стране, в Англии, Листер не сразу и далеко не всеми был признан. По пути признания Листера первой пошла не Англия, а Германия, где Тирш (Thiersch) в Лейпциге и Фольк-ман (Volkmann) в Галле первыми стали применять антисептический метод. Во Франции его ввелЛюка-Шампионьер(Ьиса8-Спатрюптёге). Открытие Листера знаменует собой переворот в X., к-рого она никогда еще не переживала. Область применения хир. вмешательства расширилась до пределов, о к-рых долистеров-ская X. не могла и мечтать. В послелистеровский период ведущая роль в X. переходит к Германии. Это совпало по времени с закончившейся победоносно Франко-прусской войной 1870—71 гг., объединением Германии и началом расцвета политического могущества и экономической экспансии ее. В апреле 1872 г. Б. Лангенбек вместе с Симоном и Фолькмаыом основали германское хир. об-во, в цели к-рого входило объединение на научной почве всех германских хирургов и созыв ежегодных съездов. Первый съезд состоялся в Берлине в том же году и с того времени блестящая деятельность германских хир. конгрессов не прерывается до наших дней. Завоевания X. быстро делаются достоянием всех культурных народов, но вместе с этим каждая страна накладывает на нее свой отпечаток. Точность, методичность, огромная трудоспособность характеризуют работы германских хирургов, поставивших в последние 50—60 лет X. у себя на недосягаемую высоту. Быстро растет число школ, авторитет к-рых признается далеко за пределами своей страны. Среди выдающихся вождей германской X. этого последнего периода следует назвать Бильрота(ВШгоШ, 1829—1894), ученика Б. Лангенбека, Фолькмана (1830—1889), Тирша (1822—1895), Эсмарха (Esmarch, 1823— 1908), Брунса Виктора и Пауля (отца и сына, V. Brims, 1812—1883, P. Bruns, 1846—1916), Бар-делебена (Bardeleben, 1819—1895), Тренделен-бурга (Trendelenburg, 1844—1924), Бергмана (Bergmann, 1836—1907), Франца Кенига (P. Konig, 1832—1910), Кера (Kehr, 1862— 1916), Кохера (в немецкой Швейцарии, Ко-cher, 1841—1917). Этим далеко не исчерпывается огромная плеяда выдающихся германских хирургов, обогативших своими работами X. Наиболее плодотворной является школа Биль-рота, глава к-рой, необыкновенно талантливый и разносторонний хирурги исследователь, проявил себя в самых разнообразных областях этой специальности. Бильроту среди других заслуг принадлежит честь пионера в желудочной X. Ему удалась первая резекция желудка 29/11881 г. по поводу рака, после того как Пеан и Ридигер (Рёап, Rydygier), сделавшие эту операцию раньше, потеряли своих б-ных. В том же году его ассистент Вельфлер- (Wolfler) произвел первую гастроэнтеростомию. Клиника Бергмана оказала неоценимые услуги X. своей систематической разработкой асептического метода. Имя Кохера, ученика Лангенбека и Бильрота, навсегда связано с исследованиями и разработкой оперативного лечения заболеваний щитовидной железы. Есть одна черта, к-рая отличает германскую X. последнего периода,—это преемственность их школ. Нек-рые из них уже насчитывают 4 генерации, так напр. из школы Лангенбека последовательно вышли Бильрот, Эйзельсберг (Eiselsberg), Габерер (Haberer), с одной стороны, и Бильрот, Мику-лич (Mikulicz, 1850—1905), Зауербрух (Sauer-bruch)—с другой стороны; каждый из них является учеником предыдущего; из школы Эсмарха—Вир (Bier), ученик последнего—Шми-ден (Schmieden). Ряд специальных журналов, огромное количество прекрасных руководств и отдельных монографий на немецком языке обеспечили немецкой хир. литературе в течение долгого времени центральное место среди других литератур. Во Франции развитие X. пошло более медленным темпом, но и здесь очень много блестящих представителей ее. К ним относятся Верней (Verneuil, 1823—1895), Пеан (1839— 1898), Люка-Шампионьер (1843—1913), Олье (Oilier, 1825—1900), Жабуле (Jaboulay), Лан-нелонг (Lannelongue), Гюйон (Guyon, 1831— 1920), Тюфье (Tuffier). Пеан известен как большой мастер брюшной X.; вместе с Нелатоном он ввел во Франции овариотомию. Олье хирургия обязана основательной разработкой вопроса о регенерации костей и заживлении переломов, Жабуле один из первых посвятил себя X. симпат. нервной системы; его учеником является наш современник Лериш (Leriche). Гюйон был одним из основателей современной урологии, в к-рой работал его ученик, не менее известный Альбарран (Albarran, 1860—1912). В 1820 г. основана Academie de medicine, к к-рой перешла бблыная часть функций хир. академии, переставшей существовать в конце 18 в. В 1843 г. основывается La Societe de chirurgie (хир. об-во), существующее до наст. времени под именем Societe nationale de chirurgie. В 1890 г. собрался первый съезд франц. хирургов (Congres de l'association frangaise de chirurgie), последний—43-й по счету—состоялся в 1934 г. Французы считают преемственность деятельности своей старой Academie royale de chirurgie не прекратившейся и в 1931 г. праздновали 200-летие ее основания, приурочив этот праздник к 40-му съезду франц. хирургов. Английская X. продолжала свое дальнейшее движение, не ослабляя темпов. X. костной системы, ортопедия, черепномозговая X. получили здесь особенное развитие. На этом поприще работали Педжет (Paget, 1814—1899), Томас (Thomas, 1834—1891), Мек-Юен (Мае Ewen, 1848—1924), Горели (Horsley, 1857— 1916). Спенсер Уельс (Spencer Wells, 1818— 1897), Лаусон Тейт (Lawson Tait, 1845—1899) выделяются своими успехами по овариотомии. Благодаря им, а гл. обр. Мойнигену (Moynihan), блестящему хирургу последнего времени, брюшная X. в Англии достигла большого совершенства. Индустриальный рост Сев. Америки, ее финансовая мощь вызвали подъем научного творчества и технического прогресса в медицине и в особенности в X. Уже деятели более раннего периода, как например Бигелоу (Bige-low, 1816—1900), Гросс (Gross, 1805—1884), Сайр (Sayre, 1820—1900), Мек-Берней (Mac Burney, 1845—1913), Сенн (Senn, 1844—1909) показали, что они идут в ногу с европейской X. Во второй половине 19 в. и в наше время американская X. насчитывает имена, пользующиеся мировой известностью. К ним относятся Гальстед (Halsted, 1852—1922), хирург и экспериментатор, создавший свою школу, пред- доживший в 1890 г. пользоваться при операциях резиновыми перчатками; Мерфи (Murphy, 1857—1916), с чьим именем связана идея соединения концов кишки помощью особой пуговки; Край ль (Crile), сделавший очень много в учении о шоке; братья Мейо (Мауо). Мозговая X. за последние 30 л. получила в Сев. Америке небывалый расцвет благодаря концентрации огромного клин, материала в руках немногих хирургов, как Кёшинг (Cushing), Фрежир (Fra-zier), Денди (Dandy) и др.—Этим, разумеется, далеко не исчерпывается список стран и имен людей, сделавших свой вклад в богатую сокровищницу современной X. Нет ни одной культурной страны, к-рая в той или иной степени не приняла бы участия, и нередко с большим успехом, в разработке и дальнейшем усовершенствовании X. К тем завоеваниям 19 в., к-рые произвели в ней полный переворот и далеко раздвинули границы ее воздействия,— обезболиванию и асептике—в последнюю четверть века прибавились новые достижения в виде разных форм эндоскопии. Цистоскопия с катетеризацией мочеточников, эзофагоскопия, ректоскопия, бронхоскопия, торакоскопия дали возможность в значительной степени уточнить диагностику многих заболеваний и вместе с этим сделать их доступными хир. вмешательству. Наконец открытие в 1895 г. рентген. лучей создало новую форму мед. диагностики. В переливании крови, достигшем в последние годы больших успехов благодаря тому, что под него подведено научное основание в виде биол. реакций, X. получила огромное подспорье. Прогресс медицины в 19 в. вызвал потребность в общении между врачами различных стран, отсюда возникли международные мед. конгрессы с разнообразными секциями. В 1902 г. образовалось Международное общество хирургов, избравшее местом постоянного пребывания своего президиума Брюссель. Об-во возглавляется международным комитетом, к-рый раз в 3 года созывает съезды всех членов об-ва. Первые 3 конгресса—в 1905, 1908 и 1911 гг. — происходили в Брюсселе, 9-й—в 1932 г. в Мадриде, последний, 10-й, в конце 1935 г.—в Каире. Русская X. вышла на историческую арену значительно позже зап.-европейской, а как научная дисциплина она едва насчитывает столетие и начинается от Н. И. Пирогова. Первые следы X. в России следует искать в эмпирической медицине, а носителями ее были знахари и «костоправы», обладавшие примитивными хир. навыками. Позже, в 15 и 16 вв., стали появляться иностранные врачи и хирурги, гл. обр. немцы, голландцы, англичане, при дворе великих князей. В 17 в. войска уже имеют своих полковых врачей и цырульников, в обязанности к-рых входило производство несложных хир. манипуляций, как напр. кровопускание («рудометание»), накладывание повязок. Своему искусству они учились у старших медиков, т. к. ни мед. школ ни госпиталей не было. В 1706 г. Петр I открыл первый в России госпиталь в Москве за рекой Яузой (ныне Красноармейский коммунистический госпиталь), который вместе с этим послужил и первой меди-ко-хир. школой для подготовки будущих врачей. Во главе госпиталя, а также медико-хир. школы был поставлен голландский врач Николай Бидлоо, очень ревностный насадитель мед. знаний в России; сам он преподавал X. и про- изводил в госпитале все хир. операции. В 1733 г. такие же мед.-хир. школы были открыты в Петербурге при сухопутном и морском госпиталях. В первые годы учащиеся этих школ вербовались почти исключительно из иностранцев, гл. обр. из сыновей иностранных врачей, но т. к. число учащихся не удовлетворяло потребности во врачах, то с середины 18 в. в медико-хирургические школы стали привлекаться русские, преимущественно учащиеся духовных семинарий. Преподавание вначале велось на латинском и немецком языках, а с 1764 г. первый русский доцент К. И. Щепин стал преподавать в Петербургской медико-хир. школе анатомию и X. на русском языке. Первым профессором X. в обоих петербургских госпиталях был назначен в 1742 г. Иван Шрейбер, остававшийся на своем посту до своей смерти (1760). Как и другие наши учителя того времени, он вместе с X. преподавал и анатомию. Это имело свое значение в том отношении, что с самого начала X. получила у нас анат. направление. В конце 1798 г. учреждается в Петербурге Медико-хир. академия, впоследствии преобразованная в Военно-мед. академию. Рост страны, частые войны, к-рые вела Россия в 18 в.,вызвали большой спрос на врачей. Он мог быть удовлетворен созданием новых школ. Такими школами явились Кронштадтское медико-хир. училище и открытый в 1783 г. при Калинкинской б-це в Петербурге Медико-хир. ин-т, просуществовавший до 1802 г. Из этого ин-та вышел первый профессор X. в Медико-хир. академии Иван Федорович Буш, родоначальник X. у нас. В 1807 г. он написал первое руководство по X. на русском языке. Бушу принадлежит честь создания первой русской хир. школы, из к-рой вышли профессора той же академии и других высших мед. школ: Саломон, Савенко, Буяльский, Высоцкий, Га-евский, Пеликан. Из них двое первых по выходе Буша в отставку продолжали его дело, разделив преподавание в Медико-хир. академии на теоретическую X. и оперативную X. с клиникой. Буяльский, блестящий хирург, получил в 1833 г. в Медико-хир. академии кафедру анатомии. Тяготея больше к X., к-рой он продолжал заниматься, он работал и по анатомии. Его перу кроме большого числа хир. работ принадлежит классический труд по оперативной X. с художественными таблицами: «Ана-томо-хирургические таблицы, объясняющие производство операций перевязывания больших артерий». В 1755 г. открылся в Москве первый русский ун-т, имевший и мед. факультет, но хир. клиники долгое время не было и все преподавание велось теоретически. Только в начале 19 в. открывается клиника на 15 кроватей, которая в 1846 г. расширяется до 60 кроватей. Николай Иванович Пирогов (1810—1881), окончивший Московский ун-т в 1827 г., по его собственному утверждению, не получил в ун-те никаких познаний по X.—ни теоретических ни практических. После двухлетней командировки заграницу, во время к-рой он занимался в Берлине, а также в Геттингене у блестящего тогда хирурга Конрада Лангенбека (старшего), Пирогов в 1836 г. получает в Дерите кафедру своего учителя Мойера. Пробыв в Дерпте 5 лет, он в 1841 г. переходит на кафедру в Медико-хир. академию в Петербурге, причем по его проекту впервые 210> учреждается госпитальная хир. клиника для 5-го курса; эта клиника впоследствии прививается и на мед. факультетах. Значение Пирогова в истории мировой X. колоссально. Экспериментатор и клиницист, впервые поведший борьбу с раневой инфекцией в госпиталях, и воен-нополевой хирург, Пирогов является в полном смысле слова новатором. Заслуги Пирогова столь велики, что сразу они не могли быть оценены. Лишь позже его значение для русской медицины вообще и для X. в особенности обрисовалось во всю величину. Условия для работы во времена Пирогова были чрезвычайно тягостны: деспотизм, административный произвол угнетали всякие начинания. Размах же его деятельности был так широк, планы так оригинальны, что многое из того, что начал Пирогов, могло получить осуществление лишь значительно позже, при более благоприятных условиях. Ученик и преемник Пирогова по кафедре, проф. Китер, поощрял молодых врачей к совершенствованию и сумел создать школу, к-рая продолжала дело Пирогова. Клиника Китера имеет одну громадную заслугу—она первая благодаря П. П. Пелехину ввела у себя антисептику. Другие два ученика Пирогова, Нем-мерт (1819—1858) и В. А. Караваев (1811— 1892), также стали профессорами X.—первый занял непосредственно кафедру своего учителя в академии после выхода его в отставку в 1856 г., а Караваев—в Киеве, где он работал до самой смерти, пользуясь большой популярностью. Китер получил клинику Пирогова в 1858 г. и занимал ее в течение 12 лет; за это время из нее вышла целая плеяда учеников-хирургов и анатомов, возглавлявших кафедры в академии и ун-тах. Среди них кроме Пеле-хина были Е. И. Богдановский, занявший кафедру своего учителя, С. П. Коломнин, Ринек, Е. В. Павлов, Л. Л. Левшин, Геппенер, П. Ф. Лесгафт, Ермолаев, Лянцерт; последние три— профессора анатомии. Богдановский (1833—1888), теоретически очень образованный, как хирург был консервативен, новые идеи воспринимал в клинике неохотно, сдержанно относился к антисептике Листера, но сумел поставить на должную высоту теорию, отдавая большое внимание хир. патологии. Левшин (1842—1911) был профессором в Казани, где его учеником являлся В. И. Разумовский, а потом в Москве, где он занимал госпитальную хир. клинику. Пелехин был первый, кто познакомил русских хирургов со способом Листера. Еще до профессуры, будучи в клинике Китера, он ездил в Англию и Шотландию, побывал у Листера и, вернувшись, поместил в 1868 г. статью, в к-рой изложил свои наблюдения над антисептическим способом лечения. Но метод этот далеко не всеми был признан. Только в 1877—1878 гг., во время Русско-турецкой войны, впервые во всем мире антисептика была применена в широких размерах. Главная заслуга в этом деле принадлежит К. К. Рейеру и его учителю, известному дерптскому хирургу Э. Бергману, перешедшему из Дерпта на кафедру в Германии. В клин, учреждениях между тем способ прививался далеко не всюду. Вельяминов, окончивший курс в Московском ун-те в 1877 г., уехал на кавказский фронт, не будучи, по собственному признанию, знакомым с Листеров-ским методом лечения ран. В Московской факультетской хир. клинике до конца заведы- вания ею В. А. Басовым антисептика не применялась. Ввел ее Склифосовский(1836—1904), вступивший в 1880 г. в заведывание клиникой после Басова. Тем интереснее, что метод этот в конце 70-х годов находит применение в земских участковых б-цах. В отчете земского врача Дмитровского уезда Моск. губ. И. П. Ва-раввы за 1879 г. имеется первое указание на то, что в уездной земской б-це Листеровская повязка в последней ее модификации с распылением карболовой к-ты применяется как нормальный способ лечения ран. Чем ближе к концу 19 в., тем русская X. становится более самостоятельной. В этом большую роль сыграли русские хир. об-ва, съезды' и специальная хир. пресса. Первое хир. об-во в России было основано в 1873 г. в Москве под названием «Хирургическое общество в Москве». Старше его в Европе было только Societe de chirurgie в Париже. В 1881 г. в Петербурге основано «Русское хирургическое общество Пирогова», второе по счету в России. В 1896 г. возникло в Москве второе хир. об-во—«Общество русских хирургов в Москве», более демократическое по своей структуре, т. к. в уставе его отсутствовал пункт, по к-рому членами. об-ва могли быть только врачи, имеющие ученую степень д-ра медицины (такой пункт имелся в уставе первого об-ва). На протяжении многих лет оба об-ва существовали параллельно,. пока в 1918 г. они не слились в одно под названием «Русское хирургическое общество в Москве». В 1923 г. оно праздновало 50-летие своего существования. После прошедшей в 1930 г. реорганизации и значительного расширения целей и задач об-ва оно в наст, время существует как «Хирургическое общество Москвы; и области». В 1931 г. исполнилось также 50 лет «Хирургическому обществу Пирогова» в Ленинграде. Не менее крупная роль в развитии X. выпала на долю многочисленных хир. об-в-и хир. секций мед. об-в, возникших в связи с оживлением научной и общественной жизни в послереволюционное время во всех б. или м. крупных местах нашего Союза. Этому в большой степени способствовала значительно возросшая за это время сеть мед. вузов. Среди съездов врачей в России наибольшую роль в. развитии X. сыграли Пироговские съезды, на к-рых особым вниманием пользовалась X., выделявшаяся в особую секцию, и съезды российских хирургов. Первый съезд российских хирургов имел место в 1900 г., а до этого времени в течение 15 лет вопросы X. ставились и обсуждались на всех 7 происходивших Пироговских съездах (с 1885 по 1899 гг. включительно). На последнем предреволюционном внеочередном съезде, созванном в 1916 г., в необычайное время, когда армия несла поражения-на фронте, а гос. власть в стране обнаружила полное банкротство, все внимание было уделено вопросам общественной медицины в связи с переживаемой колоссальной травматической эпидемией и гл. обр. организации помощи б-ным и раненым. Значение Пироговских съездов для русской X. не исчерпывается одними только хир. секциями. Самый характер-конструирования съездов, их многолюдность, разнообразие секций как по теоретической и клин, медицине, так и по общественной обеспечивали разностороннее освещение многих вопросов из пограничных с X. областей. На протяжении всех съездов нет почти ни одной сек- иди, в работах которой вопросы, интересующие хирурга, а иногда и имеющие важное значение для X., не затрагивались бы в той или иной степени. В недрах об-ва русских хирургов в Москве в конце 90-х годов по докладу члена-учредителя об-ва А. П. Левицкого возникла мысль об учреждении в Москве центральной медицинской библиотеки, доступной всем •русским врачам. Соответствующий доклад от имени об-ва им был представлен на 7-м Пироговском съезде в Казани в 1899 г. В 90-х годах среди русских хирургов уже возникло стремление к организации хир. съездов. Мысль эта впервые была высказана Скли-фосовским, позже, в 1894 г. вопрос этот подняли в хир. об-ве в Москве А. А. Бобров, П. И. Дьяконов и нек-рые другие. После долгих подготовительных работ I съезд российских хирургов был созван в Москве в конце 1900 г. Последний XXIII съезд хирургов СССР состоялся в Ленинграде в 1935 г. Роль хир. съездов в развитии нашей X. огромна: нет ни одной проблемы современной X., на к-рую они не отозвались бы. На почве научных интересов, в стремлении к развитию X. в нашей стране съезды объединили всех хирургов. За первые 20 съездов прошло через них около 1 500 докладов. Изданные труды являются лучшим свидетельством проделанной работы. После революции на фоне полного перерыва общения русских хирургов между собой созывается в октябре 1919 г. в Вологде съезд хирургов Красной армии Северного фронта. Это была первая попытка после т.н. военного съезда в 1916 г. обменяться мыслями, обсудить хотя бы в ограниченном кругу вопросы помощи раненым в тяжелых условиях фронта гражданской войны. Когда позже, в 1922 г., возродились съезды российских хирургов, то наряду с ними возникла новая, неизвестная раньше форма научного общения—областные съезды врачей, в том числе и хирургов. Одна черта присуща этим съездам и выделяет их среди всероссийских съездов: наряду с общехирургическими вопросами они ставят вопросы, имеющие местное, нередко •бытовое значение. Таковы съезды хирургов Северокавказского края—в Ростове на/Д (первый состоялся в сентябре 1925 г.), Закавказья <Баку, декабрь 1925 г.), Одесской губ. (1923, 1924, 1925 гг.), хирургов Левобережной Украины (Харьков, 1925 г.). На последнем зародилась и вскоре была осуществлена мысль планомерного устройства съездов хирургов Украины. Т. о. возникли всеукраинские съезды хирургов. Имея гл. обр. в виду практические и научные запросы участкового врача, областные съезды выдвигают в качестве программных тем вопросы, близкие к жизни, с к-рыми сельский врач сталкивается в повседневной своей работе. Так напр. на 1-м съезде врачей Вост. Сибири в Иркутске в 1924 г. из 25 докладов хир. секции 7 посвящены проблемам исключительно мест-лого значения, как напр. б-ни Бека в Забай-кальи и зобу в Прибайкальи. На съездах хирургов Северокавказского края, Закавказья выдвигаются такие важные для местного края вопросы, как эхинококковые заболевания и почечнокаменная болезнь. Идя навстречу назревшей потребности, общесоюзные и местные съезды впервые включают вопросы ортопедии, травматологии, социальной X. и организации хир. помощи населению. XVІI съезд в 1925 г. в Ленинграде отводит целое заседание вопросам ортопедии, и этот обычай входит в порядок дня как всех последующих всероссийских, так и всеукраин-ских хир. съездов. Тесно связанный с ортопедией вопрос о костно-суставном tbc обсуждается как программный на нескольких съездах; точно так же и вопросы травматологии ставятся как программные на некоторых областных съездах, там, где промышленный травматизм занимает видное место в проф. заболеваемости рабочего населения. Наконец на XXII всесоюзном съезде (в 1932 г.) кроме других обсуждались две темы: переливание крови и анаэробная инфекция—вопросы, имеющие чрезвычайно важное значение для обороноспособности страны. В отношении переливания крови этот съезд показал, что у нас имеются значительные достижения как в смысле организационном, так еще больше в смысле разработки новой проблемы, впервые получившей осуществление в Советском Союзе,—переливания трупной крови. В практику последних лет вошли в обычай местные конференции, созываемые в межсъездный период и посвящаемые тому или другому актуальному вопросу практической X. Так обр. мы видим, как наши специальные съезды все больше и больше принимают характер, отвечающий потребностям социалистического строительства и здравоохранения. В том же самом 1885 г., когда состоялся первый съезд русских врачей, был основан в Петербурге Вельяминовым первый русский хир. журнал «Хирургический вестник», просуществовавший до конца 1894 г. В течение 1895 г. журнал в несколько уменьшенном объеме, без реферативного отдела, выходил под названием «Русский хирургический архив». С 1896 до 1901 гг. журнал издавался Вельяминовым совместно со Склифосовским и носил название «Летопись русской хирургии». С 1910 г., когда исполнилось 25-летие существования первого русского хир. органа, журнал в воздаяние заслуг бессменного редактора и в честь его получает название «Хирургический архив Вельяминова». Особо должны быть отмечены в журнале отделы: о выдающихся деятелях X., описание клиник, история X., отчеты. В 1875 г. хирургическое об-во -в Москве начало издавать журнал, просуществовавший под разными названиями 40 лет. На протяжении нескольких десятков лет орган хир. об-ва в Москве являлся отражением его жизни: это как бы писаная история об-ва. В 1896 г. Дьяконов выходит из состава редакции журнала «Хирургическая летопись» и с 1897 г. издает в Москве журнал «Хирургия», существовавший почти до конца 1914 г., когда в виду военных событий он также должен был закрыться. Наконец в течение 1903—1906 гг. в Москве выходило под редакцией И. П. Алексинского и А. В. Мартынова «Русское хирургическое обозрение» (всего 3 тома)—орган съездов российских хирургов, к-рый имел одну важную цель—быть библиографическим справочником по русской X. К сожалению с прекращением этого журнала русские хирурги снова лишились важного издания, нужда в к-ром давно ощущалась. Лишь в 1927 г. пробел был восполнен Э. Р. Гессе, получившим возможность благодаря редакции журнала «Новая хирургия» выпустить под своей редакцией при участии ряда ленинградских хирургов «Библиографию русской хирургии и пограничных областей за 1914—1924 гг.». В следующих выпусках библиография, выпускаемая как приложение к журналу «Новая хи- рургия», а затем «Советская хирургия», доведена до 1933 г. включительно. Этот труд во всех отношениях представляет выдающееся явление в нашей хир. жизни.—В дореволюционные годы кроме диссертаций был еще один вид хир. литературы—труды клиник, содержавшие часто ценные работы. Такие труды выпускали клиники Дьяконова, Федорова, Оппеля. В 1921 г. в Твери благодаря огромной энергии Я. О. Гальперна начинает выходить первый после революции хир. журнал «Новый хирургический архив», насчитывающий сейчас уже 34 тома (136 книг). Через год, в 1922 г., И. И. Греков выпустил в Петрограде первый номер «Вестника хирургии и пограничных областей»—журнал, к-рый к концу 1934 г. под названием «Вестник хирургии им. Грекова» вышел сотой книгой. Следующие два журнала «Новая хирургия» и «Журнал современной хирургии» возникли в Москве—первый в 1925 г., второй—в 1926 г. С середины 1931 г. оба журнала слились в объединенный журнал «Советская хирургия». Каждый из существующих в наст, время трех хир. журналов имеет свою физиономию, свои особенности и свою тематику. Но ими не исчерпывается наша текущая хир. литература. Возникшие в последние годы ин-ты (неотложной помощи, переливания крови, травматологические, научно-исследовательские и др.), возросшая сеть мед. высших учебных заведений вызвали к жизни ряд новых работ, в результате к-рых мы имеем монографии по самым разнообразным вопросам клинической и теоретической X. Навстречу возросшим потребностям преподавания, а также спросу со стороны практических и научно работающих хирургов идут оригинальные руководства по X. и изданные рядом авторов клин, лекции, к-рых довоенная русская литература не знала. В конце 19 и начале 20 вв. в России намечается уже несколько хир. школ; из них наибольшее значение для развития X. имели школы Боброва, Дьяконова, Разумовского, Вельяминова. Еще раньше их блестящую деятельность развил Склифоеовский, занимавший кафедры последовательно в Киеве, Петербурге, Москве и снова в Петербурге. Из школы Скли-фосовского вышли практические хирурги (в Москве И. Д. Сарычев, М. П. Яковлев, А. П. Левицкий и др.) и несколько профессоров, среди них проф. Варшавского ун-та Таубер, руководитель московской факультетской клиники И. К. Спижарный (1857—1924), Земац-кий. Школа Боброва (1850—1904) дала И. П. Алексинского и С. П. Федорова, одного из самых блестящих представителей и вождей нашей X. За время своего более чем 30-летнего руководства госпитальной хир. клиникой Во-еыно-мед. академии С. П. Федоров выпустил огромную плеяду учеников: его школа, самая многочисленная, насчитывает не один десяток профессоров, занимающих в наст, время кафедры в СССР. Совсем особое место среди других занимала клиника П. И. Дьяконова (1855-—• 1908) в Москве, привлекавшая к себе особенно много земских врачей. Сам земский врач по своей прошлой деятельности, Дьяконов многими нитями был связан с общественной медициной. Прекрасный организатор, талантливый учитель и руководитель клиники, Дьяконов умел стимулировать научную работу. Больше анатомоморфолог, чем клиницист, он в этом направлении и вел клинику, давшую большое количество трудов. Школа Дьяконова насчитывает очень много учеников, среди них В. Л. Покотило, рано умершего руководителя хир. клиники в Одессе, Н. И. Напалкова, занимающего кафедру в Сев.-кав. мед. йн-те; отчасти учеником Дьяконова является Ф. А. Рейн (1866—1925), долгие годы состоявший председателем Правления Пироговского об-ва врачей и об-ва российских хирургов и служивший как бы связующим звеном между земской и академической хирургией. В. И. Разумовский (1857—1935) всю свою деятельность провел в провинции, сначала в Казани, потом в Саратове, Баку и Тифлисе. В последних трех городах он является основателем и организатором ун-тов и вместе с ними и мед. факультетов. Из школы Разумовского вышел ряд хирургов, среди них нек-рые занимают кафедры. Совместно с Левшиным, Дьяконовым и Субботиным он является создателем 7-томного коллективного руководства «Русская хирургия», для к-рого им написано несколько глав. Н. А. Вельяминов (1855—1920) успел заявить себя талантливым клиницистом еще до занятия кафедры в Военно-мед. академии, к-рую он получил в 1895 г. Из школы Вельяминова вышли профессора Тиле, В. М. Мыш, Серапин, М. М. Дитерихс и др. X. в Дерпте еще со времен Пирогова пустила глубокие корни. Его преемниками явились Бергман, Валь. К школе Валя принадлежит Цеге-Мантей-фель (1857—1926), выдающийся клиницист и хирург, одинаково близкий как русской, так и германской хирургии. Цеге-Мантейфель имеет огромные заслуги: блестящий техник, он особенно проявил себя в области X. сердца и сосудов, брюшной полости, военной X. Из его школы среди других учеников, гл. обр. практических хирургов, вышел Н.Н.Бурденко, представитель новой отрасли X.—нейрохирургии, хирург-биолог, возглавляющий в наст. время две клиники в Москве. В лице В. А. Оппеля (1872—1932) и А. В. Мартынова (1868— 1934) советская X. потеряла двух крупнейших хирургов, представителей двух разных направлений, создавших каждый свою школу. Со смертью В. А. Оппеля, И. И. Грекова, Р. Р. Вредена, С. П. Федорова в первые ряды ведущей X. в Ленинграде встало следующее поколение хирургов—Гессе, Джанелидзе, Шаак и др. Одним из самых видных современных хирургов ленинградской школы является Н. Н. Петров, крупнейший авторитет в онкологии не только у нас, но и за границей. В истории нашей науки и общественной роли ее как практической специальности особое место принадлежит городской и земской медицине. Крайне ограниченное число университетских центров, незначительное количество коек в клиниках были причиной того, что в дореволюционное время хир. клиники не могли играть сколько-нибудь заметной роли в деле обслуживания хир. помощью населения. Естественно, что эта задача в городах выпала на долю городских б-ц, в земстве—участковых б-ц, там, где последние могли обеспечить население б. или м. квалифицированной помощью. Так, в последней четверти 19 в. и в начале нынешнего вырисовываются крупные б-цы в городах, сумевшие постепенно создать в своих стенах хир. центры, выросшие впоследствии- в школы. На первом месте здесь стоят Петербург и Москва. В Петербурге наибольшую славу приобрела Обуховская б-ца, где работа- ли А. А. Троянов, Г. Ф. Цейдлер, А. А. Кадьян. Из этой школы вышли И. И. Греков, Б. К. Финкелыптейн, Б. Н. Хольцов, М. М. Крюков, Н. И. Гуревич, Н. Н. Болярский, Л. Г. Стук-кей, Э. Р. Гессе и много др. хирургов. Но не одной Обуховской б-це выпала такая честь. Еще раньше, в 80-х годах, Мариинская б-ца с работавшим там К. К. Рейером (1846—1890) была одним из тех хир. центров, к-рый привлекал к себе врачей. В Петропавловской (ныне им. Эрисмана) б-це М. К. Китаевский в 1881 г. сделал первую у нас резекцию желудка, через 0V2 месяцев после того, как ее успешно произвел Бильрот. Первая гастроэнтеростомия также была сделана в той же самой Петропавловской б-це в 1882 г. сослуживцем Китаевского— Н. Д. Монастырским и также через 5V2 мес. после того, как ее впервые произвел Бельфлер. И позже еще в течение нескольких лет Петербург оставался единственным местом, где практиковалась операция резекции желудка, причем почин исходил не от академической, а от городской X. Такая же приблизительно роль, но в меньшей степени, выпала в Москве на долю Старо-Екатерининской (ныне имени Бабурина) б-цы, из'стен к-рой вышли В. М. Минц, П. А. Герцен, блестящий техник, возглавляющий в наст, время госпитальную хир. клинику I Моск. мед. ин-та после смерти Мартынова. Одним из пионеров земской X. был А. Т. Бо-гаевский (1848—1930), к-рый начал хир. деятельность еще в сельской б-це, а развил ее в уездном городе Кременчуге, где он работал в течение долгих лет. В свое время его заслуги перед русской X. были оценены Киевским ун-том, присудившим ему степень доктора медицины honoris causa. В начале 80-х годов в Одессе начал работать Я. В. Зильберберг (1857—1934). X. в то время была там представлена городскими врачами (мед. факультет открылся только в 1900 г.) С. Н. Калачевским, М. А. Юзефовичем и несколькими другими. Нек-рые из них стояли на высоте тогдашних знаний. Так, в 1888 г. Калачевским повиди-мому первый раз в России была сделана резекция желудка не по поводу рака, а стенози-рующей язвы привратника. Ноне только крупные города, а в некоторых местах и сельские больницы играли роль хирургических центров. Так, в 90-х годах стала выделяться деятельность б-цы в мест. Смела Киевской губ. с ее талантливым хирургом Б. С. Козловским (1855—1919). Еще раньше, в 70—80-х годах, основы хир. помощи стали закладывать на востоке России, в Волжско-Камском крае, на Урале земские врачи, почти исключительно питомцы Казанского ун-та, единственного в то время рассадника высшего образования в этой части России. Блестящую страницу в историю русской X. среди них вписали П. В. Кузнецкий (отец, 1845—1912), развивший огромную хир. деятельность в Н. Тагиле, сделавший по подсчету его биографов несколько десятков тысяч операций и, так же как и Богаевский, удостоенный Казанским ун-том степени доктора медицины honoris causa, там же на Урале А. А. Ми-славский (дед), известный литотомист Э. П. Ассендельфт, работавший в д. Ветошкино Нижегородской губ., и многие др. К прежнему поколению земских хирургов принадлежат ныне работающие К. В. Волков ((г. Ядрин, Чувашия), В. В. Успенский (г. Калинин), к хирургам позднейшей формации — С. С. Юдин, стоя- щий во главе крупнейщего отделения в ин-те неотложной помощи в Москве. Много интересных работ вышло из-под пера земских хирургов, как напр. о мочекаменной б-ни, о зобе на Урале, о грыжах. Из среды земских хирургов вышло немало учителей X. и научных работников. Достаточно указать на Дьяконова, начавшего свою врачебную деятельность участковым врачом в Орловском земстве, Н. А. Геркена (1863—1933), также начавшего свою работу в сельской земской б-це Спасского уезда Казанской губ., впоследствии профессора в Казани, А. А. Кадьяна (1859—1917), заведы-вавшего хир. отделением Симбирской губ. земской б-цы, А. А. Абражанова (1867—1931), работавшего на Урале заводским, а потом земским врачом. Из ныне здравствующих следует назвать С. И. Спасокукоцкого, проведшего в Смоленской губ. земской б-це свыше 10 лет, Я. О. Гальперна, учившегося X. в мест. Смела у Козловского, потом в Смоленске у Спасокукоцкого и самостоятельно работавшего в Тверской губ. земской б-це, П. Д. Соловова, работавшего в сельской б-це Екатеринослав-ского земства, В. С. Левита—в Ардатовской земской б-це Симбирской губ. Мощный толчок к дальнейшему развитию X. получает в годы восстановления после пережитых тяжелых лет гражданской войны и ее последствий. Революция выдвинула новые принципы организации хир. помощи и поставила ряд новых конкретных вопросов, подлежащих разрешению. Все это способствует тому расцвету X. у нас, к-рый мы переживаем в наст. время,в эпоху строящегося социализма. Сильно выросла в стране хир. сеть, в несколько раз увеличилось число хир. коек, значительно поднялась квалификация хирургов и усилилась их потребность в дальнейшем усовершенствовании, навстречу к-рой идут вновь созданные ин-ты. Вместе с этим возросла научно-литературная деятельность хирургов, появился интерес к тем вопросам, которые раньше не затрагивались: X. начинают изучать в связи с соц. проблемами, с условиями быта и производства, широко ставятся вопросы организации хир. помощи как в мирное, так и в военное время. Вся эта тематика у советских хирургов имеет одну целеустремленность: возможно полнее увязать свою деятельность с запросами социалистического строительства. Подъем, характеризующий советскую X., служит лучшим, доказательством тому, что она миновала распутье, а метод, к-рым ей предстоит вооружиться,—диалектический материализм—верным залогом, что ей не страшен кризис, переживаемый наукой в капиталистических странах. X. предъявляет к врачам, посвящающим себя ей, большие требования; естественно, что хирург должен быть всесторонне образованным врачом. Т. к. основным типом врача, нужного нашей стране, остается врач-лечебник с профилем «энциклопедиста», умеющего все делать, то вопрос о подготовке его в области X. приобретает огромное значение. Полученное студентом в учебном заведении мед. образование не может создать из него готового хирурга, но оно должно давать ему такое развитие, к-рое служило бы базой для дальнейшего совершенствования и углубления специальных знаний. После ряда перестроек план прохождения X. в мед. вузах мыслится хир. общественностью нашей страны в следующем виде. Сохраняются 3 отдельные хир. клиники: пропедев- тическая, факультетская и госпитальная, к-рые обеспечивают последовательное и систематическое знакомство учащегося с X., причем преподавание на трех курсах ведется по принципу преемственности и идет от общего к частному. Топографическая анатомия, играющая роль подготовительной дисциплины на 3-м курсе, призвана служить клинике, ив этом смысле содержание предмета должно всецело соответствовать клин, фактам и оперативным мероприятиям. Оперативную X. не только необходимо сохранить, но крайне желательно дополнить курсом вивисекций с обязательным производством на животных ряда типичных операций. На 3-м курсе, где закладываются основы хир. патологии и дается анализ хир. заболеваний, студент должен получить основные понятия о травматологии и военно-полевой X. Преподавание той и другой следует вести на базе материала экстренной X. без выделения их из хир. кафедр. Другие дисциплины, как онкология, хир. tbc, урология, ортопедия, должны найти свое место в зависимости от мощности той или иной клиники и наличного состава преподавательского персонала на 4-м и 5-м курсах. Наряду с клин, преподаванием необходимо с 3-го курса создать поликлиническое при активном участии студентов, их кураторстве. Производственная практика должна быть сосредоточена в стенах вуза или в крупных леч. учреждениях, находящихся в связи с клиниками. Особое значение в системе хир. образования и выработки полноценного хирурга приобретают курсы усовершенствования врачей, число к-рых следует увеличить. Навстречу этим вполне назревшим задачам и идет постановление Советского правительства от 4/IX 1934 г. Образование врача будет неполным, если он не знаком с историей своей науки. Выше было указано, как в процессе долгих многовековых исканий, борьбы взглядов и направлений выкристаллизовались в конечном счете те основы, на к-рых зиждется современная X. как наука. Изучение истории X., обогащая наши знания, расширяет умственный кругозор и может уберечь от многих методологических ошибок в наших действиях и научных изысканиях. Лит.: История и современные проблемы.—Вельяминов Н., 25 лет жизни первого русского хирургического журнала, Рус. хир. арх., 1909, стр. 751; Галь-перн Я., Из перевернутых страниц, К истории «Нового хирургического архива», Нов. хир. архив, т. X, кн. 37—38, 1926; он же, К XV-летию советской хирургии, ibid., т. XXVІI, кн. 106, 1932; он же, Хир. печать до и после революции, Врач, дело, 1927, № 17—20; Герцен П., Наболевшие мысли о хирургии, Вест. совр. мед., 1927, № 8—9; Достижения нашей хирургии к десятилетию Советского союза, Журн. совр. хир., т. III, вып. 1 (13), 1928; Заблудов-с к и й А., К истории русских хирургических журналов, «Хирургический вестник» (1885—1894), Нов. хир. арх., т. XXIII, № 91—92, 1931; он же, Хирургия СССР и хирургия Запада, ibid., т. XXVІI, № 106, 1932; он же, Пятьдесят лет хирургического об-ва Пирогова в Ленинграде, ibid., т. XXVІ, № 103, 1932; Мельников А., Итоги русской хирургии за последние 25 лет, Л., 1928; Оппель В., История русской хирургии, Критический очерк, Вологда, 1923; он же, Наука ли хирургия?, Журн. совр. хир., т. II, вып. 3 (9), 1927; Разумовский В., О хирургии на востоке России во вторую половину XIX века, хирургические воспоминания, очерк 14, Нов. хир. арх., т. XX, № 80, 1930; он ж е, К истории введения антисептики в России, Рус. клин., т. XIII, № 73—74, 1930; Скороходов Л., Краткий очерк истории русской медицины, Л., 1926; Спижарный И., Исторический очерк деятельности хирургического общества в Москве за 50 лет его существования с 1873 по 1923 г., Нов. хир. арх., т. X, № 37—38, 1926; Якобсон С, История земской хирургии в Московской губернии, очерк по истории русской хирургии, М., 1930; он же, Орга- низационные вопросы хирургической помощи на театре военных действий по русским историческим материалам, Сов. хир., т. II, вып. 5—6, 1932; о н ж е, 50 лет операции резекции желудка в России, ibid., т. VІI, вып. 4, 1934; В г u n n W., Kurze Geschichte der Chirurgie, В., 1928; Deuxieme centenaire de l'Academie royale de chirurgie, 1731—1931, P., 1932; Kustner E., Geschichte der neueren deutschen Chirurgie, Stuttgart, 1915. Руководства и справочники.—А л ь б е р т Э., Диагностика хирургических болезней, М., 1900; Б о г о р а з, Лекции по клинической хирургии, Ростов на Д., 1925; Общая хирургия, под ред. Э. Гессе, С. Гирголаваи В. Ша-ака, М.—Л., 1928; Руководство практической хирургии, под ред. С. Гирголава, А. Мартынова и С. Федорова, М.—Л., 1931; Ashhurst A., Surgery, its principles and practice, Philadelphia—N. Y., 1927; Ashhurst J., International encyclopedia of surgery, v. I—III, N. Y., 1888—1895; Chirurgische Operationslehre, hrsg. v. A. Bier, H. Braun u. H. Kummell, B. I—V, Lpz., 1923; Die Chirurgie, hrsg. v. M. Kirschneru. O. Nordmann, B. I—VІ, B.—Wien, 1926—28; Carre C. u. BorchardA., Lehrbuch der Chirurgie, Lpz., 1921; Handbuch der all-gemeinen und speziellen Chirurgie, hrsg. v. Pitha u. Billroth, B. I—IV, Erlangen, 1865—82 (рус. пер., СПБ, 1882—87); Handbuch der chirurgischen Praxis, hrsg. v. Bruns, B. I—II, Tubingen, 1873; Handbuch der prakti-schen Chirurgie, hrsg. v. C. Carre, H. Kuttner u. E. Lexer, B. I—VІ, Stuttgart, 1923—26; Lee eneP. etLeriche R., Therapeutique chirurgicale, v. I—III, P., 1926; Lehrbuch der Chirurgie und Operationslehre, hrsg. v. A. Bar-deleben, B. I—IV, В., 1863—66; Lexer E., Lehrbuch der allgemeinen Chirurgie, Stuttgart, 1929; Pauchet V., La pratique chirurgicale illustree, fasc. I—XIII, P., 1921—29; Pratique medico-chirurgicale, sous la dir. de A. ! Couvelaire, A. Demierre et Ch. Lenormant, v. I—VІII, P., 1931; Surgery, its principles and practice, v. I—VІI, Philadelphia—L., 1906—1912; Traite de chirurgie cli-nique et operatoire, sous la dir. de A. Le Dentu et P. Del-bet, v. 1-Х, P., 1896—1901. Библиография и периодические издания.— Библиография русской хирургии и ее пограничных областей, под ред. Э. Гессе, вып. 1—10, М., 1926—1934; Вестник хирургии и пограничных областей, П., с 1922; Журнал современной хирургии, М.,1926—31; Новая хирургия, М., 1925—31; Новый хирургический архив, Днепропетровск, с 1921; Советская хирургия, М., с 1931; Хирургический архив, СПБ, 1885—1917; American journal of surgery, Saint-Louis, с 1917; Annals of surgery, Saint-Louis—Philadelphia—N. Y., с 1885; Archiv fur klinische Chirurgie, В., с i860; Archives of surgery, Chicago, с 1920; Archivio ed atti della Societa italiana di chirurgia, Roma—Napoli, с 1882; Archivio italiana di chirurgia, Bologna, с 1919; Bib-liographisches Jahresregister des Zentralorgans fur die ge-samte Chirurgie und ihre Grenzgebiete, hrsg. v. C. Franz, В., 1933; British journal of surgery, Bristol, cl913; Bulletins et memoires de la Societe nationale de chirurgie de Paris, P., с 1875; Chirurgische Zeitschrift fur alle Gebiete der operati-ven Medizin, B.—Wien, с 1928; Clinica chirurgica, Milano, с 1893; Deutsche Zeitschrift fur Chirurgie, Lpz., с 1872; Er-gebnisse der Chirurgie u. Orthopadie, В., с 1910; International journal of surgery, N. Y.,c 1888; Jahresbericht uber die Fortschritte auf dem Gebiete der Chirurgie, Wiesbaden, с 1895 (с 1920 Zentralorgan fur die gesamte Chirurgie und ihre Grenzgebiete, Lpz.); Jahresbericht uber die gesamte Chirurgie und ihre Grenzgebiete, Munchen—В., с 1896: Journal de chirurgie, P., с 1908; Journal' de chirurgie et annales de la Societe beige de chirurgie, Bruxelles, с 1901; Revue de chirurgie, P., с 1881; Surgery, gynecology and obstetrics, Chicago, с 1905; Verhandlungen der Deutschen Gesellschaft fur Chirurgie, В., с 1872; Zen-tralblatt fur Chirurgie, Lpz., с 1874.        С. Якобсон.

• ХЛЕБ, пищевой продукт, получаемый выпеканием разрыхленного посредством закваски, дрожжей или пекарных порошков теста, приготовленного из муки, воды и поваренной соли с добавлением или без: добавления солода, пряностей, сахара, молока, яиц, ...
• ХЛЕБОПЕКАРНОЕ ПРОИЗВОДСТВО. X. п. как в техническом, так и в сан.-гиг. отношении еще недавно принадлежало, а в капиталистических странах и поныне принадлежит к наиболее отсталым производственным отраслям. Тесные, низкие, часто подвальные ...
• ХЛОАЗМА (от греч. chloaso—имею зеленовато-желтый вид), усиленная пигментация кожи лица в виде желтовато-бурых симметрично расположенных пятен. Наблюдается X. чаще всего при беременности и при хрон. гинекологических заболеваниях (chloasma gravidarum, chloasma uterinum). ...
• ХЛОПИН Григорий Виталиевич (1863—1929), крупнейший гигиенист СССР, заслуженный деятель науки. В 1886 г. по окончании Петербургского ун-та по физико-математическому факультету со званием кандидата естественных наук работал в физиол. лаборатории И. М. ...
• ХЛОПЧАТОБУМАЖНОЕ ПРОИЗВОДСТВО, см. Беление, Крашение, Прядильное производство, Текстильная промышленность, Ткачи.